вашему забору троюродный плетень
Название: Нантаймори
Категория: джен
Рейтинг: PG
Размер: 744 слова
Персонажи: команда Тоо
Написано на тему: Нет, я людей практически не ем...
читать дальше
– А обращаться с едой, чтоб было красиво, умеет Сакурай, – сказал Суса с легкой ноткой меланхолии в голосе. – Сакурай, ты же умеешь.
Сакурай, который как раз в этот момент вошел в раздевалку, захлопал глазами и согнулся в поклоне так, будто его ударили в живот.
– Вы слишком добры ко мне, семпай… простите… – сдавленно забормотал он, явно не зная, продвигаться ли дальше, или лучше быстренько выскочить вон. До сих пор к его стряпне столь выраженный интерес проявлял только Аомине, и то – с гастрономической, а не с эстетической точки зрения.
– А как ты думаешь, Рё, – мурлыкнул из дальнего угла Имаёши, – если поручить тебе сервировку на живом человеке, справишься?
Капитан сидел, расставив колени и упираясь в них локтями – в позе то ли крайней задумчивости, то ли крайней заинтересованности. Пугало и то, и другое. И обращение по имени – тоже. Впрочем, предложение пугало еще сильнее.
– Нётаймори?! – вякнул Сакурай. Метнул короткий взгляд в сторону Момои, стоявшей в другом углу: руки скрещены на груди, лицо недовольное. Покраснел отчаянно, густо, вдохнул так, будто воздуха в помещении оставалось минут на пять.
– Я… но… а… простите…
– Чуть-чуть ошибся, Рё. – Имаёши произносил это «Рё», словно распевался на уроке музыки: тремя нотами, протяжно, с повышением в середине и понижением в конце, и от этого у Сакурая бежали мурашки почему-то по ногам, поднимая дыбом короткие волоски. – Не нётаймори. Нантаймори. – Он и это пропел, сочно, с удовольствием от каждого звука. – Аомине проспорил тут кое-что и теперь должен быть, аэээ… сервировочной поверхностью.
Сакурай сел прямо на пол.
– П-простите…
– Да хорош извиняться уже! – взревел Вакамацу. Он тоже был почему-то красен как рак. – Все равно этот… спать он будет всю дорогу!
Момои хмуро покивала.
– Напишешь список, что нужно, ладно, Рё? – Имаёши поднялся, потянулся сладко, как будто сам только что проснулся. – Мы скинемся на продукты, место проведения за мной, готовка за тобой.
– Баня, – без голоса просипел Сакурай, не в силах подняться. – И мыло без запаха… я читал… сначала надо… простите…
– Момои проследит, – ласково сказал Имаёши и даже наметил поклон в сторону девушки.
Вакамацу побагровел так, что Суса вполголоса посоветовал ему сходить умыться холодной водой.
Сакурай заерзал, собираясь встать, и вдруг замер, как пораженный громом.
– Капитан, извините!
– Да, Рё?
– А, простите, пожалуйста, а сам Аомине-сан уже знает, что он… это самое… поверхность?
Повисло странное молчание, не то смущенное, не то угрожающее.
– Момои проследит, – повторил Имаёши и вскинул на плечо сумку. – Впрочем, у Аомине есть право выбора фанта. Но сомневаюсь, что он своим правом воспользуется…
Он удалился, помахав на прощание всем и никому конкретно. Молчание продолжалось, тревожное и неловкое, пока Вакамацу не буркнул:
– А из чего выбирать-то, кто-нибудь знает?
Момои переступила с ноги на ногу.
– Как вариант, – сообщила она, – предлагается голышом выйти на крышу в обеденный перерыв или якобы случайно спутать раздевалки, женскую и мужскую.
– То есть в любом случае Аомине должен показаться голым, – заключил Суса. Вакамацу неразборчиво хрюкнул и стремительно скрылся в туалете. – На что это Имаёши так озлился?
Момои тяжело вздохнула.
– Он договорился с учителем английского, что Дайки сможет пересдать тест. Но сказал Дайки, что не верит, что результат будет лучше имеющихся двадцати процентов…
– Манипулятор бессовестный, – вздохнул Суса. – Понятно, Аомине встал в позу и заявил, что сдаст на восемьдесят, и они поспорили на желание. Это уже раз пятый за год, верно?
– Да, – Момои вздохнула совсем печально. – Имаёши-семпай даже предупредил, что чем ниже будет балл, тем более гадкое желание он придумает…
– Сколько же, Момои-сан? – Сакурай приподнялся на колени, дыша открытым ртом, как будто фильм ужасов смотрел.
Момои безнадежно развела руками.
– Дайки проспал пересдачу.
– И теперь мы должны будем… вот это… с этого… есть! – Вакамацу только что умылся, но уже снова наливался тяжелой краснотой. – А потом еще вместе играть!
Суса встал, перекинул через голову ремень сумки.
– Коллективная ответственность, – сказал он. – Зато запомнится на всю жизнь.
– Но это жестоко! – шепотом возопил Сакурай. – Ой… извините… я не…
– Жестоко, – Суса обернулся в дверях. – Как базз-битер. И эффективно. Имаёши, он вообще… такой. Готовь список, Сакурай. Декора побольше, еды поменьше.
– И пакеты впиши, – мрачно посоветовал Вакамацу. – Вдруг кого стошнит.
Он покинул раздевалку следом за Сусой, и тут же на выход направилась Момои.
– Пойду найду Дайки, – грустно сообщила она. – Пусть готовится…
Оставшись один, Сакурай кое-как перебрался на скамейку, помотал головой, силясь уложить в мыслях образ нантаймори с Аомине в роли стола, а затем выхватил из сумки блокнот и стал прикидывать, сколько, чего и как можно разместить на смуглом поджаром теле.
Сам себя он не видел, но если бы в раздевалке сейчас находился Имаёши, он мог бы порадоваться вдохновенно-безумному выражению Сакураева лица. По крайней мере, хоть один человек в команде, определенно, был способен оценить задумку.
Категория: джен
Рейтинг: PG
Размер: 744 слова
Персонажи: команда Тоо
Написано на тему: Нет, я людей практически не ем...
читать дальше
– А обращаться с едой, чтоб было красиво, умеет Сакурай, – сказал Суса с легкой ноткой меланхолии в голосе. – Сакурай, ты же умеешь.
Сакурай, который как раз в этот момент вошел в раздевалку, захлопал глазами и согнулся в поклоне так, будто его ударили в живот.
– Вы слишком добры ко мне, семпай… простите… – сдавленно забормотал он, явно не зная, продвигаться ли дальше, или лучше быстренько выскочить вон. До сих пор к его стряпне столь выраженный интерес проявлял только Аомине, и то – с гастрономической, а не с эстетической точки зрения.
– А как ты думаешь, Рё, – мурлыкнул из дальнего угла Имаёши, – если поручить тебе сервировку на живом человеке, справишься?
Капитан сидел, расставив колени и упираясь в них локтями – в позе то ли крайней задумчивости, то ли крайней заинтересованности. Пугало и то, и другое. И обращение по имени – тоже. Впрочем, предложение пугало еще сильнее.
– Нётаймори?! – вякнул Сакурай. Метнул короткий взгляд в сторону Момои, стоявшей в другом углу: руки скрещены на груди, лицо недовольное. Покраснел отчаянно, густо, вдохнул так, будто воздуха в помещении оставалось минут на пять.
– Я… но… а… простите…
– Чуть-чуть ошибся, Рё. – Имаёши произносил это «Рё», словно распевался на уроке музыки: тремя нотами, протяжно, с повышением в середине и понижением в конце, и от этого у Сакурая бежали мурашки почему-то по ногам, поднимая дыбом короткие волоски. – Не нётаймори. Нантаймори. – Он и это пропел, сочно, с удовольствием от каждого звука. – Аомине проспорил тут кое-что и теперь должен быть, аэээ… сервировочной поверхностью.
Сакурай сел прямо на пол.
– П-простите…
– Да хорош извиняться уже! – взревел Вакамацу. Он тоже был почему-то красен как рак. – Все равно этот… спать он будет всю дорогу!
Момои хмуро покивала.
– Напишешь список, что нужно, ладно, Рё? – Имаёши поднялся, потянулся сладко, как будто сам только что проснулся. – Мы скинемся на продукты, место проведения за мной, готовка за тобой.
– Баня, – без голоса просипел Сакурай, не в силах подняться. – И мыло без запаха… я читал… сначала надо… простите…
– Момои проследит, – ласково сказал Имаёши и даже наметил поклон в сторону девушки.
Вакамацу побагровел так, что Суса вполголоса посоветовал ему сходить умыться холодной водой.
Сакурай заерзал, собираясь встать, и вдруг замер, как пораженный громом.
– Капитан, извините!
– Да, Рё?
– А, простите, пожалуйста, а сам Аомине-сан уже знает, что он… это самое… поверхность?
Повисло странное молчание, не то смущенное, не то угрожающее.
– Момои проследит, – повторил Имаёши и вскинул на плечо сумку. – Впрочем, у Аомине есть право выбора фанта. Но сомневаюсь, что он своим правом воспользуется…
Он удалился, помахав на прощание всем и никому конкретно. Молчание продолжалось, тревожное и неловкое, пока Вакамацу не буркнул:
– А из чего выбирать-то, кто-нибудь знает?
Момои переступила с ноги на ногу.
– Как вариант, – сообщила она, – предлагается голышом выйти на крышу в обеденный перерыв или якобы случайно спутать раздевалки, женскую и мужскую.
– То есть в любом случае Аомине должен показаться голым, – заключил Суса. Вакамацу неразборчиво хрюкнул и стремительно скрылся в туалете. – На что это Имаёши так озлился?
Момои тяжело вздохнула.
– Он договорился с учителем английского, что Дайки сможет пересдать тест. Но сказал Дайки, что не верит, что результат будет лучше имеющихся двадцати процентов…
– Манипулятор бессовестный, – вздохнул Суса. – Понятно, Аомине встал в позу и заявил, что сдаст на восемьдесят, и они поспорили на желание. Это уже раз пятый за год, верно?
– Да, – Момои вздохнула совсем печально. – Имаёши-семпай даже предупредил, что чем ниже будет балл, тем более гадкое желание он придумает…
– Сколько же, Момои-сан? – Сакурай приподнялся на колени, дыша открытым ртом, как будто фильм ужасов смотрел.
Момои безнадежно развела руками.
– Дайки проспал пересдачу.
– И теперь мы должны будем… вот это… с этого… есть! – Вакамацу только что умылся, но уже снова наливался тяжелой краснотой. – А потом еще вместе играть!
Суса встал, перекинул через голову ремень сумки.
– Коллективная ответственность, – сказал он. – Зато запомнится на всю жизнь.
– Но это жестоко! – шепотом возопил Сакурай. – Ой… извините… я не…
– Жестоко, – Суса обернулся в дверях. – Как базз-битер. И эффективно. Имаёши, он вообще… такой. Готовь список, Сакурай. Декора побольше, еды поменьше.
– И пакеты впиши, – мрачно посоветовал Вакамацу. – Вдруг кого стошнит.
Он покинул раздевалку следом за Сусой, и тут же на выход направилась Момои.
– Пойду найду Дайки, – грустно сообщила она. – Пусть готовится…
Оставшись один, Сакурай кое-как перебрался на скамейку, помотал головой, силясь уложить в мыслях образ нантаймори с Аомине в роли стола, а затем выхватил из сумки блокнот и стал прикидывать, сколько, чего и как можно разместить на смуглом поджаром теле.
Сам себя он не видел, но если бы в раздевалке сейчас находился Имаёши, он мог бы порадоваться вдохновенно-безумному выражению Сакураева лица. По крайней мере, хоть один человек в команде, определенно, был способен оценить задумку.
@темы: куробасие
-
-
18.10.2016 в 19:25